На главную
Мудрость снов через гештальт-терапию

Автор: Ирен Поса Родригес (Irene Poza Rodríguez)

Перевод: Мира Конина
для ТГ канала “Испанский гештальт” (https://t.me/spanish_gestalt)

Резюме
В шестидесятых годах XX века в рамках гуманистической психологии возникло гештальт-терапевтическое направление. Данное направление было создано немецким врачом Фридрихом Соломоном Перлзом (Фриц Перлз), который посвятил свою профессиональную карьеру распространению этого подхода. В данной статье будет проанализирована одна из характерных техник гештальт-терапии: работа с снами. В этом контексте работа с снами является материалом для терапевтического процесса в различных ситуациях в ходе терапии. Цель данной техники заключается в том, чтобы прояснить экзистенциальное послание, которое несет сон в метафорической форме, с целью понять и интегрировать значение различных элементов, появляющихся во снах, уделяя внимание осознанию пациента. В статье рассматриваются история и техника работы со снами, а также ее процедура и применения.
Ключевые слова: гештальт-терапия, работа со снами, экзистенциальное послание, терапевтическая метафора.

Введение
В рамках гештальт-терапии сны являются ценным ресурсом для терапевтической работы, поскольку они предлагают способ исследовать области конфликта и деструктивного поведения, которые влияют на оптимальное функционирование человека. Спонтанная природа сновидческого материала делает его особенно показательным средством отображения актуальных и конкретных обстоятельств, с которыми сталкивается человек (Мартин, 2009). В этом контексте Айала и Родригес-Наранхо (2020) подчеркивают вклад Клаудио Наранхо. Говоря о терапевтической методологии и подходе Фрица Перлса, Наранхо акцентирует важность рассмотрения всей картины, уделяя внимание как контексту, так и элементам, которые возникают. Эти аспекты имеют ключевое значение для интерпретации снов в гештальт-терапии.

Гештальт-терапевтическая модальность основана на интегративном, а не аналитическом подходе, при котором любой тип интерпретации может быть контрпродуктивным. С точки зрения Перлза, сон интерпретируется как продолжение личности, охватывающее пустоты, неудовлетворенные потребности, отвергнутые аспекты и нерешенные дилеммы (Кироз и Яно, 2004). Прежде чем приступить к терапевтической работе со сновидениями, важно дать обзор природы сновидений и их исторического значения, а также раскрыть их клинические аспекты.

Исторические предпосылки интерпретации снов
История толкования снов насчитывает около трех тысяч лет. В учебных целях её принято классифицировать на «непсихологическую» и «психологическую». В первую категорию входят все теории, которые рассматривают сон как послание, откровение о событиях и силах для сновидца. Психологические интерпретации начинаются с Гиппократа, который в своем медицинском трактате упоминает о связи между снами и болезнями, посвятив этой теме целую главу (Кастанедо, 2008).

Сны всегда вызывали большой интерес у шаманов, колдунов, магов и т.п. Увлеченность снами и их использование в практиках исцеления и пророчествах подчеркивают постоянное стремление человечества понять подсознание и необходимость изучить связь между миром сновидений и духовной или физической реальностью. С древнейших времен значение снов привлекало человеческое любопытство, и они изначально воспринимались как божественные послания. Этот интерес восходит по крайней мере к XVIII веку до н.э., когда в китайской традиции упоминается, что Конфуций черпал мудрость из снов (Джинджер и Джинджер, 1993). В эпоху эллинизма практика инкубации в 420 храмах свидетельствовала о важной роли снов в исцелении и самопознании. Ритуал заключался в том, чтобы спать на шкурах жертвенных животных внутри храмов, украшенных змеями и лепестками цветов, с целью вызвать целительные или пророческие сны. Этот терапевтический подход не был уникальным для Греции, но также существовал в Египте, Ассирии, Месопотамии и среди евреев, что указывает на транскультурный исторический паттерн, в котором сны считались окном к самопознанию и божественности (Сантана и Яно, 2014).

В более поздние времена психоанализ использовал сны как часть процесса психоаналитического лечения. Фрейд начал свои исследования, используя собственные сны, рискуя тем, что вся научная община сочтет его сумасшедшим (Кастанедо, 2008). Для Фрейда сон уже не является трансцендентным посланием, приходящим свыше, а представляет собой имманентное послание, исходящее из подсознания. Его открытие механизма сновидений в ресторане в Вене показалось ему настолько важным, что он даже подумал установить памятную табличку с надписью: «В этом доме доктору Зигмунду Фрейду было открыто тайное значение снов 24 июля 1895 года». Однако для продажи шестисот экземпляров первого издания его фундаментального труда "Толкование сновидений", символически опубликованного в начале века, в 1900 году (и в настоящее время переведенного на большинство языков), потребовалось восемь лет (Джинджер и Джинджер, 1993).

Краткие клинические аспекты снов
У человека различают три состояния: бодрствование, глубокий сон и сновидение. Сновидение характеризуется интенсивной активностью правой лобной коры (две трети нейронов правой коры активизируются, в то время как мозолистое тело, связывающее с левым полушарием, сильно снижает свою активность, практически блокировано) под контролем лимбической системы (которая в основном управляет эмоциями и памятью) и гипоталамуса. Глазные яблоки совершают постоянные быстрые движения во время сна (это также их классический признак на электроэнцефалограмме или ЭЭГ). Было доказано, что движение глаз под веками следует за сценой сна, которая разворачивается (Picat, 1984).

Джинджер и Джинджер (1993) утверждают, что все мы видим сны, включая плод, начиная с седьмого месяца беременности, то есть еще до того, как он может хранить визуальные восприятия. Мы видим сны примерно 100 минут в день, распределенные на четыре-пять периодов, которые удлиняются в течение ночи. Кажется, что сам процесс сновидения является необходимым для выживания, даже более, чем глубокий сон, хотя не все люди видят сны так долго.

Сны часто связаны с психопатологией, и не существует никакой патологии, которая была бы специально связана с неспособностью видеть сны или помнить их (Кастанедо, 2008; Джинджер и Джинджер, 1993). Люди, страдающие депрессией, обычно видят сны с мазохистским содержанием, испытывают потребность в зависимости, а также мысли и идеи самоуничижения. Те, у кого эндогенная депрессия, переживают более частые и интенсивные сны. Сны у людей с шизофренией отражают чувства одиночества, недостатка человеческого контакта, опасности, некомпетентности и безысходности (Демент, 1955). В периоды кризиса, поскольку в течение дня они уже пережили много бреда (этимологически «сон» означает «бред» или «блуждание»), их сновидения имеют тенденцию нормализоваться и становятся реже. Сны у истерических личностей характеризуются низким уровнем торможения импульсов, эксгибиционизмом и агрессивным сексуальным поведением. Люди с депрессивным психозом видят сны, наполненные грустью и потерей самоуважения. Параноики видят сны, в которых они становятся жертвами несправедливого насилия и планируют контратаки. Психопаты видят сны, в которых участвуют в запрещенных социальных активностях (Лангс, 1966). Люди с алкогольной зависимостью в острой фазе могут подавлять сон до такой степени, что для компенсации дефицита сна у них возникают приступы белой горячки. Многие из этих снов в виде кошмаров выражают те части нашей личности и аспекты нас самих, которые нам неприятны. Кошмары отражают ситуации и чувства, связанные с ключевыми моментами и экзистенциальными перекрестками в жизни сновидца (Мартин, 2009).
Согласно Вела-Буэно (1991), сон выполняет следующие функции:
  • Восстановление работы мозга и других механизмов организма
  • Защита организма
  • Энергосбережение
  • Адаптация и выживание
  • Стимуляция нервной системы
  • Удовлетворение инстинкта
  • Перепрограммирование информации
  • Закрепление знаний
  • Регуляция мотивации
  • Восстановление энергетических запасов.
Нарушения сна являются одной из самых актуальных проблем в западном обществе. Важность хорошего качества сна не только является определяющим фактором для здоровья, но и способствует хорошему качеству жизни. В исследовании, проведенном на выборке из 716 студентов (584 женщины и 132 мужчины) факультета психологии в Гранаде с использованием Питтсбургского Индекса Качества Сна, было выявлено влияние потребления алкоголя, кофеина и табака на качество сна. Питтсбургский Индекс Качества Сна предоставляет собой глобальную оценку субъективного качества сна, латентности сна, нарушений сна, продолжительности сна, привычной эффективности сна и нарушений сна. Полученные результаты показывают, что примерно 30% выборки имеют плохое качество сна, чрезмерную латентность и низкую эффективность сна; различий между мужчинами и женщинами в каком-либо компоненте обнаружено не было, за исключением потребления снотворных, где женщины имели более высокий балл. Отсутствие различий в качестве сна между мужчинами и женщинами может быть связано с широкой возрастной группой выборки, охватывающей от 20 до 93 лет. У женщин наблюдается снижение качества сна с возрастом (Сьерра, Хименес-Наварро и Мартин-Ортис, 2002).

Работа со сновидениями в гештальт-терапии
Согласно Перлзу (1974), сон является представлением нашего существования в момент его проявления, состоящим из частей личности сновидца, которые должны, если этого не произошло, быть проработаны через терапию. Сначала необходимо вернуть сну всю его жизненную реальность, полностью используя настоящее время. Затем сон инсценируется, и пациент идентифицируется со всеми его частями для интеграции конфликтов и присвоения тех характеристик, которые, считаясь негативными, обычно проецируются вовне. Возвращаясь к терапевтической работе со снами в контексте гештальт-терапии, следует отметить, что Перлз в последние годы своей жизни сосредоточился на работе со снами больше, чем с любым другим психологическим процессом. В 1974 году этот автор написал книгу "Сны и существование", в которой представил кассетные материалы с его семинаров по снам, записанных в период его пребывания в Калифорнии (Кастанедо, 2008).

Сон представляет собой целостную сущность, где сосуществуют как сообщение, так и уклонение от понимания этого сообщения. Характерной чертой гештальта является этот постоянный и непрерывный поток между телом и мыслями; между непосредственной реальностью «здесь и сейчас» и фантазиями, возникающими при воспроизведении «незавершенных ситуаций» или блокировок, вызванных различными механизмами. Психоанализ, как правило, фокусируется на области фантазии пациента, которая редко сталкивается с реальностью; напротив, бихевиоризм фокусируется на симптомах, проявляющихся в повседневной жизни. Гештальт, в свою очередь, балансирует между этими двумя крайностями, облегчая переход к воображаемому (сновидению, направленному сну, мечтанию, метафорам или творчеству), постоянно ища точки соприкосновения с конкретной социальной реальностью, которую мы разделяем и в которую мы погружены.
Все дифференцированные элементы сна являются фрагментами личности, и поскольку наша цель — стать интегрированными и здоровыми людьми, крайне важно объединить эти фрагменты сна. Поэтому необходимо снова овладеть этими проецированными и фрагментированными элементами нашей личности, чтобы восстановить скрытый потенциал сна.
В гештальт-терапии мы не интерпретируем сны. Вместо того чтобы анализировать или делать «автопсию» сна, мы стремимся оживить его. Способ достичь этого — заново пережить сон, как если бы он происходил в настоящий момент. Вместо того чтобы рассказывать его так, как если бы это была история из прошлого, необходимо привести его в действие, интерпретировать его в настоящем, чтобы он стал частью нас самих, чтобы мы были по-настоящему вовлечены. К работе со сновидениями можно применить большинство традиционных гештальт-техник: работа с полярностями, принятие ответственности, экспериментирование с контактом-уходом и т.д. И, конечно, терапевт должен указать — как и положено — на механизмы избегания или прерывания контакта (Пеньяррубия, 1998).
Следуя А.Шнаке (2001): «Если мы примем, что всё, что происходит в наших снах, связано с нами и что персонажи, объекты, звуки или цвета являются аспектами нас самих, которые мы не признаем, и честно попытаемся встретиться с ними, мы откроем много о себе» (стр. 142).

Повторяющиеся сны
Сны – зеркало нашей бодрствующей жизни. Со времен Фрейда, который полагал, что сны раскрывают подавленные желания, и до современных взглядов, рассматривающих сны как окно для обнаружения конфликтов сновидца в его повседневной жизни, мы понимаем, что сны отражают наши пробужденные переживания. Независимо от терапевтической ориентации, работа со снами в терапии помогает людям понимать и осмыслять повседневные события, изучая повторяющиеся паттерны и мысли, которые развиваются на протяжении их жизненных историй. Мы замечаем, что беспокоящие сны или кошмары часто связаны с напряженными или тревожными ситуациями, пережитыми в течение дня.
Через сны мы связываемся с сильными эмоциональными чувственными переживаниями. Зрение является преобладающим чувством в большинстве снов, за ним в меньшей степени следуют слуховые, тактильные, обонятельные и вкусовые ощущения. Эмоции запоминаются в снах, потому что они могут варьироваться от гнева и страха до боли и удовольствия, и их интенсивность может даже разбудить нас.
Сновидения подчиняются тем же законам и принципам, которые управляют гештальт-терапией. Этот вид работы учит человека сталкиваться с экзистенциальными ситуациями, которые появляются как актуальные, и из этого опыта, возникающего в его «здесь и сейчас», стремиться интегрировать эти факты в свою жизнь. В снах, так же как и в бодрствовании, мы снова и снова сталкиваемся с теми частями личности, которые отвергаем, с теми конфликтами, которые избегаем, и так далее. Через работу по воссозданию снов в терапии в настоящем моменте, мы можем наблюдать каждую часть снов как части личности, с которыми, осознавая их, можем начать работать. Бастид (1972) сожалеет о том, что, хотя существует так много биографий дневного человека, не существует биографий ночного человека.
Себальос (2019) признает, что объяснениясновидений, которые мы находим в гештальт-терапии, не вышли за рамки мыслей самого Перлза, который придал сновидениям следующие качества, из которых мы делаем вывод, что организм периодически испытывает потребность в таких корректировках.
• Компенсаторные и/или адаптивные
• Решение проблем
• Коммуникативные
сделав еще один шаг вперед в объяснении, которое гештальт-терапия дает повторяющимся сновидениям, Перлз использовал научное объяснение через эффект Зейгарник, который предлагает принцип или фактор закрытия, обнародованный Вертхаймером, и который постулирует, что люди запоминают незаконченные задачи лучше, чем завершенные. задачи, что относится к незавершенным ситуациям (Монтеалегре, 2003). Отец гештальт-терапии нашел в этом законе объяснение, разрешающее функцию необходимости разрешения аспектов сновидений, помимо использования этого понятия для оправдания повторения повторяющихся сновидений. Вот слова, которые оставил нам Перлз (1973–1981) по этому поводу:
[Повторяющиеся сны являются] наиболее важными, и здесь я занимаю совершенно иную позицию, чем Фрейд. Фрейд увидел компульсивное повторение, необходимость повторять что-то снова и снова, и пришел к выводу, что это функция инстинкта смерти. Я считаю, что эти повторяющиеся сны — попытка найти решение, достичь завершения. Мы должны убрать препятствие, чтобы человек смог завершить ситуацию, закрыть гештальт и затем продолжить развитие. И вы можете быть уверены, что если сон повторяется, то здесь задействована очень важная экзистенциальная проблема (с. 186).
Хотя в гештальт-терапии работают со всеми видами снов, Перлз предполагал, что за кошмарами и повторяющимися снами стоит попытка завершения гештальта в жизни человека.
Крокер (2014) предполагает, что повторяющиеся сны в некоторых случаях указывают на ассимиляцию сложных нерешенных ситуаций, которые остаются в жизни индивидуума как незавершенные ситуации. В таких сценах также могут происходить процессы эмпатии, где происходит идентификация с элементами, присутствующими в сновидениях. Эти процессы позволяют выявить определенные интроекты сновидца (Ольмедо и Монтес, 2009).
Мартин (2009) описывает шаги, которым нужно следовать при работе со сновидениями:
  1. Сначала просят человека рассказать сон от первого лица в настоящем времени и распределить в рабочем помещении сцены и элементы, которые в нем появляются.
  2. После того, как сновидец выбрал наиболее значимые элементы, его просят изобразить всем своим телом один из элементов, который кажется нам значимым. Такое расположение элементов в теле дает нам очень ценную информацию, поскольку относится к проекциям частей его личности. Это модель, в которой задействовано все тело через ощущения, возникающие по мере того, как происходит смена одного объекта к другому или от одной роли к другой. Это часть процессов человека, позволяющая ему осознать свои эмоции и оторваться от интеллектуальных аспектов.
  3. После того, как несколько элементов были представлены, выбирается наиболее показательный, и терапия может продолжится методом пустого стула, где работа с полярностями позволяет лучше осознать убеждения, вызывающие у пациента конфликт.
  4. Мы можем продолжать выбирать другие элементы и продолжать над ними работать.
  5. С этого момента сновидец может начать строить сцену через различные диалоги, которые он пережил. Также показано прекратить сон, если он остался незаконченным, когда пациент проснулся.
  6. Часто сны напоминают о нерешенных проблемах, которые сновидец не способен преодолеть и которые почти всегда являются эмоциями переплетенной и невыраженной любви и ненависти. После того как сновидец выразил все эти отрицательные чувства, могут проявиться положительные чувства.
  7. После того как все чувства и оставшиеся нерешенные вопросы найдут свое выражение, мы просим сновидца попрощаться с этим персонажем или элементом и отпустить его. На этом работа завершается, и она сделана хорошо настолько, что сновидец не оставляет ничего недосказанным о том, что он почувствовал.
Итак, при индивидуальной работе со сновидениями можно выделить различные характеристики и получить множество преимуществ (Мартин, 2006):
  • Некоторые характеристики снов:
  • Их лучше запоминают, когда мы еще не полностью проснулись.
  • Значение сна зависит от характеристик и жизненного момента сновидца.
  • Сны происходит от четырех до пяти раз каждую ночь. Неспособность вспомнить сон может быть связана с отсутствием внимания или значимых возникающих конфликтов.
  • Во снах преобладают визуальные впечатления.
  • Сны появляются в цвете, но у некоторых людей с меньшей зрительной чувствительностью они могут быть черно-белыми.
  • Повторяющиеся сны являются симптомом нерешенного вопроса.
  • Кошмары часто возникают в периоды кризиса.
  • Сны появляются у плода до рождения.
  • Есть люди, которые могут влиять на содержание своих снов, добавляя или удаляя элементы.
  • Сны являются самой символичной частью человеческого опыта.
  • Если лишить человека сна, пробудив его, могут возникнуть эмоциональные расстройства.
  • У однояйцевых близнецов могут быть случаи, когда они видят один и тот же сон одновременно.

О пользе сновидений
  • Они показывают нам новый взгляд на то, что мы делаем или переживаем.
  • Напоминают нам о наших потребностях.
  • Cообщают нам, когда мы начинаем сталкиваться с конфликтами.
  • Внутренне сообщают нам ценность определенных людей или ситуаций для нас.
  • Иногда указывают на более последовательный способ действий, чем тот, который мы используем в данный момент.
Из изложенного можно сделать вывод, что сны, в которых не присутствует сознание, предоставляют нам много информации о самих себе, и эта информация актуальна и относится к настоящему. Сны являются проекциями наших переживаний, нашей личности и нерешенных вопросов. Понимание снов через терапевтическую работу позволяет нам лучше узнать себя и двигаться к решению нерешенных вопросов, а также удовлетворению собственных потребностей для здоровой жизни (Мартин, 2009).
Де Кассо рассказывает, что его первое знакомство со снами произошло через юнгианский психоанализ в 70-х годах, когда он сам переживал этот процесс как часть своего личного опыта. Он подчеркивает важность символического и архетипического аспектов, которые играют центральную роль в книге Юнга Психическая энергия и суть сна (1928), работы, имеющей жизненно важное значение для изучения сновидений.
Работа со сновидениями всегда удивительна и требует лишь присутствия (де Кассо, 2003): «сны — это королевская дорога к отчужденным аспектам или дырам личности» (с. 399). Под «пустотой личности» понимается та часть или грань человека, которая не развита и размыта. Например, это может быть уверенность в том, чтобы признать свои чувства как реальные и довериться своим ощущениям; процесс, который так естественен для детей, но часто теряется взрослыми.
Перлз (1974) утверждал:
«Сон — это отличная возможность обнаружить пробелы в личности. Они проявляются как пустоты, как пустые пространства, и при приближении возникает путаница и нервозность. Это пугающий опыт, предвкушение: если я подойду к этому, случится катастрофа, я стану ничем. Я уже говорил о философии небытия. Это тупик, которого мы избегаем, где возникает фобия. Внезапно люди начинают чувствовать сонливость или вспоминают, что у них есть что-то очень важное, что нужно сделать. Если работать со снами, лучше делать это с кем-то, кто сможет указать, чего вы избегаете. Понять сон — значит осознать, что вы избегаете очевидного. Единственная опасность заключается в том, что другой человек может вмешаться слишком рано и рассказать ему, что с ним происходит, вместо того, чтобы дать ему возможность выяснить это самостоятельно» (с. 82).
Особенностью его подхода, в отличие от других гештальтистов, было то, что де Кассо использовал фрагменты нескольких снов. Это соответствует идее о том, что за снами скрывается способ функционирования человека и его обучение на основе снов. Поэтому запрос нескольких снов аналогичен дополнению к иллюстрации. Перлз не исследовал сны до их конечных последствий; часто он вносил в свою работу нововведение в виде вопроса: «А где вы научились тому, что испытываете во сне?». Перлз не следовал технике отслеживания симптома, пока не обнаружил скрытый гештальт.
Педро де Кассо (2003), после глубокого изучения работы Перлза, предположил, что в последние годы Перлз сосредоточился больше на демонстрации полезности гештальт-терапии, чем на проведении терапии. Мы знаем, что Перлз уже работал со снами в 1950-х годах, когда жил со своей женой в Нью-Йорке, включая элементы психодрамы Морено. Перлз приобрел знания, которые выходили за рамки психоаналитических интерпретаций, которые он изучал, благодаря своей работе в мастерских.
По определению, работа со сновидениями происходит довольно спонтанно. Следуя процедуре, описанной Перлзом (1974), не означает, что уже при первом прослушивании рассказа о сновидении вы будете четко ориентированы; скорее, вначале возникает замешательство. Однако затем наступает вторая фаза: переживание сна и его инсценировка. Важно объяснить пациенту, что в этот момент он не рассказывает о сне, а переживает его. Обычно в этот момент появляются нюансы и новые элементы, которые позволяют выдвинуть гипотезу о том, как дальше работать со сном, например, выбор контрастирующих двух персонажей, персонификация элементов, присутствующих во сне, таких как дом или стена.
В случае кошмаров или тревожных снов, таких как преследование угрожающей сущностью или падение в бездну, когда человек просыпается до того, как произойдет то, чего он боится, две техники оказываются полезными. Одна из них — продолжить сон, позволив себе удариться о дно (при падении) или быть достигнутым угрожающей фигурой. Почти всегда я обнаруживаю, что страх растворяется; то есть катастрофы не происходит, вред не причиняется, и ощущение опасности исчезает. Другая техника, особенно полезная при кошмарах с преследованием, заключается в персонификации угрожающего персонажа. Это позволяет пережить ситуацию с другой стороны, обнаружив, что обычно угрожающая фигура не имеет негативных намерений по отношению к сновидцу, не стремится причинить вред или просто была частью игры. Кроме того, включение силы этой фигуры, воспринимаемой как опасная, освобождает человека от ощущения себя жертвой, которой угрожают.
Де Кассо (2003) в своей работе идет дальше Перлза. Этот автор исследует сцены детства, хранящиеся в памяти сновидца, которые можно рассматривать как сны, особенно в отношении родителей. Это позволяет сновидцу пережить эти сцены, но изменив перспективу, с которой они остались в памяти. Принятие роли своего отца или матери по отношению к себе, понимание их истинных мотивов, то есть переживание этих сцен с точки зрения другого человека.
Терапевтический подход к работе со сновидениями предполагает полное присутствие и синхронизацию с происходящим, доверие к возникающим впечатлениям, не подвергая их какой-либо внутренней интерпретации. Однако это не означает, что все сны поддаются проработке.
Фрейд (1900) был пионером в научном исследовании мира сновидений, собирая материал, отражающий вечное стремление понять сны. Он пытался найти параллели с символами, рассматривая эту возможность, но не исключая её полностью, настаивая на том, что сны связаны с личностью сновидца, что действительно было новаторским. Фрейд первым установил законы анализа снов, начав изучение на основе собственных сновидений. Его подход был интерпретативным и аналитическим, приближаясь к декодированию снов через ассоциации и устанавливая такие принципы, как конденсация и смещение. Другой значимый концепт в его теории — это цензура, означающая подавление элементов жизни, которые считаются слишком угрожающими (Кьерос и Яно, 2004). Для Фрейда сны в основном являются реализацией желаний. Однако он сам признал, что эта теория не всегда применима, особенно в случае кошмаров, из-за его научного, причинно-следственного и линейного подхода.
Согласно Де Кассо (2003), Юнг рассказывает в своей автобиографии несколько историй о пациентке, с которой у Фрейда были сложные отношения, отмеченные сильным отторжением того, что, тем не менее, представляло для него желание: мир загадочного. Юнг, интересующийся алхимией, изучал культуры и ритуалы примитивных народов, а также создание мандал как инструментов для внутренней концентрации. В отличие от Фрейда, Юнг сосредоточился на процессе индивидуации личности, то есть на процессе, в ходе которого человек становится «энергетически, психически и сущностно отличным от сна». В первой части своего труда Юнг развивает теорию либидо, рассматривая его как независимую и более широкую силу, чем сексуальное либидо в теории Фрейда, воспринимая его как жизненную энергию. Позже Юнг предполагает, что различные части сна могут быть связаны с личностью сновидца.
Таким образом, в работе со сновидениями выявляются многочисленные психобиографические данные пациента. Эти данные служат источником самопознания и выявления барьеров для личностного развития (По́са, Кале́с и Эскабахаль, 2023). Сансинена (2001) описывает два способа попасть в ловушку с родителями: подражать их поведению или делать противоположное. В обоих случаях внутренний ориентир не находится внутри себя. При работе со сценами сновидений, связанных с родителями, цель заключается в восстановлении связи с собственным внутренним ориентиром.
В завершение, Фромм утверждает, что скрытый язык сновидений понятен всему человечеству, так как основан на универсальном языке символов, который бессознательно владеет каждым. Сны, таким образом, позволяют нам говорить о том, что порой мы не можем выразить, раскрывая аспекты нашего собственного существования (Кирос и Яно, 2004).

Заключение
На этих страницах я изложила и проанализировала основу мира сновидений в психотерапии и вклад Перлза в терапевтическое использование снов в практике гештальт-терапии. Следует отметить, что стиль Перлза подчеркивает взаимосвязь между различными элементами, возникающими в сне, и что феноменологическое исследование по сей день является его методологией. Таким образом, можно сказать, что сон – это метафорическое обновление, которое сновидец сохраняет из различных жизненных ситуаций и переживаний. В работе и терапевт, и пациент обретают осознание экзистенциального значения сна. Это указывает на то, что данный материал оказывается полезным в терапевтической работе.

Библиография
Ayala Romera, R. y Rodríguez-Naranjo, M. C. (2020). Terapia de aceptación y compromiso y terapia Gestalt: Factores de convergencia. Revista de Psicoterapia, 31(116), 263-278. https://doi. org/10.33898/rdp.v31i116.368.
Castanedo, C. (2008). Sueños en Terapia Gestalt. Manual Moderno.
Carrillo, P.y Montes, B. (2009). Evolución conceptual de la Empatía. Iniciación a la Investigación, (4).
Ceballos, D. (2019). La teoría del sueño de F.S. Perls: evolución, problemas teóricos y prácticos. Manuscrito presentado para su publicación.
De Casso, P. (2003). Gestalt. Terapia de autenticidad. Kairós.
Dement, W. C. (1955). Dream recalls and eyes movements during sleep in schizophrenics and normals. Journal of Nervous and Mental Disease, 122, 263269.
Ginger, S. & Ginger, A.. (1993). La gestalt. Una terapia de contacto. Manual moderno.
Freud. S. (1900). Interpretación de los Sueños. Obras Completas (vol. III.) Biblioteca Nueva.
Marc, E. (1987). Le procesuss de changement en thérapies. Retz.
Martín, A. (2006). Manual práctico de Psicoterapia Gestalt. Descleé de Borouwer.
Martín, A. (2009). Los sueños en Psicoterapia Gestalt. Desclée de Brouwer.
Martín, A. (2013). El Oficio que habitamos. Descleé de Borouwer.
Montealegre, R. (2003). La memoria: operaciones y métodos mnemotécnicos. Revista colombiana de psicología, (12), 99-107
Langs, R. J. (1966). Manifest dreams from three clinical groups. Archives of General Psychiatry, 14, 643-643
Sierra, J. C., Jiménez-Navarro, C., & Martín-Ortiz, J. D. (2002). Calidad del sueño en estudiantes universitarios: importancia de la higiene del sueño. Salud mental, 25(6), 35-43. Peñarrubia, F. (1998). Terapia Gestalt. La vía del vacío fértil. Alianza Editorial. Perls, F. (1974). Sueños y Existencia. Cuatro Vientos.
Picat, J. (1984). Le rêve et ses fonctions. Masson.
Poza, I., Calés, J. M., & Arrieta, M. D. E. (2023). Silla Vacía: La Realidad Proyectada. Revista de psicoterapia, 34(124), 165-174.
Sansinenea, P. (2001). Desaprobación Parental Percibida (LIPHE del FIRO), autoestima y persona- lidad. Universidad del País Vasco. Tesis Doctoral.
Santana, D. D. S., y Yano, L. P. (2014). Experimentos en terapia Gestalt: los sueños como recurso integrador. Revista do NUFEN, 6(2), 91-101.
Schnake, A. (2001). La Voz del Síntoma. Cuatro Vientos.
Vela-Bueno, A (1991). Insomnio y trastornos del ritmo vigilia-sueño. Síntesis.
Made on
Tilda