chair

На главную

Пустой стул: проекция реальности

Журнал Психотерапия, март 2023 года, Том 34, No 124, стр. 165-174

Авторы: Ирене Поза Родригес, Хосе М. Калес, М. Долорес Эскарабахал Арриета

Перевод: Мира Конина
для ТГ канала “Испанский гештальт” (https://t.me/spanish_gestalt)

Пациенту нужен опыт, а не объяснение.

Г. Делаханти, Фрида Фромм-Рейхманн и интенсивная психотерапия при шизофрении.

В данной работе анализируется техника, известная как “пустой стул”, ее историческое развитие и современное применение. Интегрированная в гештальт-психотерапию Фрицем Перлзом и более широко используемая с 1964 года, техника “пустого стула” используется, чтобы открыть область знаний о себе, понять, что мешает личностному развитию, а также для поиска физического и эмоционального равновесия. Следует отметить, что обычно термины «пустой стул» и «горячий стул» считаются синонимами, однако последний больше связан с ситуацией риска, в которой находится пациент в момент начала терапевтического эксперимента (Наранхо, 2017).
Важно помнить, что гештальт-терапия — это гуманистически-ориентированная терапия, которая характеризуется своим эмпирическим стилем, выходящим за рамки требования оставаться в настоящем (Васкес-Декстре, 2016). Более того, гештальт-терапия рассматривается как подход, который не является простым набором техник, направленных на устранение симптомов, но предоставляет собой творческий и интегративный подходы,опирающиеся на способность осознавать, на правило “здесь и сейчас” и на ответственность. Именно эти три элемента направляют сессии (Айала и Мартинес, 2020).
С помощью “пустого стула” человек соединяется и идентифицируется с тем, что он действительно чувствует, помимо того, что он обычно сознательно выражает словами (Мартин, 2006). Согласно Де Кассо (2003), диалоги, достигаемые посредством последовательного обмена позиций пациента между двумя стульями (смены указываются терапевтом), обычно предполагают интеграцию двух противоположных аспектов или разрешение конфликтов. Для Пеньярубия (1998) “пустой стул” представляет собой возможность пережить на собственном опыте то, что находится на пустом стуле и что может помочь в психотерапевтической работы.
Перлз (1997) объясняет эту технику следующим образом:
«Я использую шесть инструментов для своей работы. Во-первых, это мои навыки; во-вторых — бумажные платки. И есть “горячий стул”, на который вы приглашены, если хотите со мной работать. И есть пустой стул, который принесет с собой кусочек вашей личности и личности других - пока мы будем называть это межличностными встречами. Кроме того, у меня есть сигареты, сейчас я курю очень хорошую, это Шаман; и моя пепельница. Наконец, мне нужен кто-то, кто готов работать: кто-то, кто готов оставаться “здесь и сейчас” (стр. 110).

Некоторые авторы также описали то, что для Перлза представляла собой эта техника “пустого стула”. Так, для Синай (1997) техника:
“...заключается в том, чтобы попросить пациента занять место перед пустым стулом и представить персонажа (например, отца), с которым нужно поговорить. Пустой стул может быть также подушкой, расположенной неподалеку от клиента, и клиент должен занимать разные места в зависимости от его позиции” (стр. 164).
Таким образом, посредством диалогов, которые пациент устанавливает с помощью этой техники, под умелым руководством терапевта, пациент получает новое видение решаемого конфликта. Благодаря расширению сферы осознания и получению нового опыта пациенту становятся возможными недоступные ранее решения.

Порядок действий
Важно отметить важность контекста работы. Каждый терапевтический момент происходит в определенном контексте, который отражает уникальный опыт и тесно связан с чувствами, переживаниями и эмоциональной биографией человека, взаимодействующего с и под руководством терапевта. Ниже описаны шаги техники “пустого стула” (Кастаниедо, 1988).

Инструменты. Для этой техники необходимо иметь два стула, которые также могут быть двумя подушками, располагаемыми на расстоянии примерно 1,5 метра друг от друга.
Начало сессии. В качестве первого шага необходимо определить ситуацию, которую мы хотим исследовать. Мы должны решить, что мы будем размещать на пустом стуле - что именно мы будем просить нашего пациента воображать. Это может быть человек, с которым у пациента конфликт, часть себя, которую он не принимает, и т. д.
Приглашение на сцену. Пациенту предлагается занять один из стульев, который выбирает терапевт, и с этого места ему предлагается описать, каково его общее состояние. Работа терапевта на этом этапе заключается в анализе взаимосвязи между языком тела и повествованием пациента, его интенсивность и скорость будут информативными для терапевта. Пока пациент сидит на первом стуле, терапевт объясняет ему, какой аспект или персонаж ему следует визуализировать на стуле перед ним.
Феноменологическое наблюдение. На этом этапе терапевт должен предложить пациенту начать диалог с воображаемой частью, расположенной на стуле перед ним. Терапевт, осознавая изменения тела, тона и жестов пациента, анализирует содержание разговора и направленность его внимания. Работа терапевта состоит в том, чтобы решить, когда пациент выразил достаточно конкретный факт, требующий ответа, и именно в этот момент пациенту предлагается пересесть на другой стул.
Репрезентация аспекта, помещенного в пустой стул. После того как пациент занимает новый стул, терапевт называет и описывает новый аспект, который будет представлен, и просит его описать, как он себя чувствует, идентифицируя себя с этим аспектом, размещенным на стуле. Далее пациенту предлагается продолжить диалог и отреагировать на аспект, который теперь находится на стуле перед ним.
Несколько обменов стульями. В течение сессии предлагается несколько раз пересесть с одного стула на другой. Количество раз будет зависеть от того, сколько диалогов необходимо пациенту, чтобы осознать то, что ему не удается. Цель состоит в том, чтобы в ходе смены стульев пациент смог получить новое видение ситуации.
Закрытие опыта. Когда пациент получает новую информацию, которая поможет ему переосмыслить происходящее, опыт завершается. В этот момент пациент, сидящий на стуле, с которого он начал, должен мысленно попрощаться с тем аспектом или или персонажем, с которым он работал, и который на самом деле является его внутренним переживанием этого взаимодействия.
Необходимо подчеркнуть, что эту технику не стоит использовать на первых сессиях, поскольку она требует доверительных отношений между пациентом и терапевтом. Последний должен иметь точную информацию о том, как пациент выражает эмоции, потому что это будет ориентиром для определения момента смены стульев. Эту технику также не рекомендуется использовать тем пациентам, которые уже работают над интеграцией личности, поскольку она может вызвать обратный процесс разделения.
Применение в психотерапии
С помощью этой техники мы можем исследовать, как человек дробит опыт и оставляет незамеченной часть информации. За этим стоит базовый процесс, лежащий в основе любого процесса формирования личности или восприятия определенных людей или ситуаций. Когда человек описывает какое-либо событие или личное или межличностное отношение, он фактически проводит границу, которая иногда искажает реальное поле опыта. Эта техника направлена на интеграцию аспектов личности, реакций и взаимодействий с людьми и ситуациями, которые полностью зависят от того, где мы проводим границу.
Таким образом, с помощью “пустого стула” становится возможным получить доступ к новой информации и расширить поле осознания пациента. Примером могут служить кризисы идентичности, во время которых проводится граница между тем, что является частью личности, и тем, что нет. Во время кризиса человек не может определить, как и где провести эту границу (Wilber, 1985).
Различные варианты использования и цели “пустого стула” (Кастанедо и Буэно, 2011):
Ситуация или событие. Событие, которое может быть травмирующим или конфликтным в жизни человека, образуя препятствие к его личностному развитию.
Человек недоступен. Человек, с которым есть незавершенная ситуация, настоящая или прошлая, и конфронтация недоступна или невозможна.
Аспект собственной личности. Когда “пустой стул” используется для проецирования аспектов собственной личности, таких как потребность, неспособность, чувство, с которым человек не может справиться и т. д.

Как уже говорилось, целью этой техники является трансформация внутреннего восприятия событий, взаимодействий и их многочисленных возможных значений. Техника “пустого стула” стремится способствовать новому восприятию, переработке индивидуальной системы восприятия и психического представления каждого человека (С. Джинджер и А. Джинджер, 1993).

Собака сверху и собака снизу: борьба за контроль
Полярность, которая отражает то, что в гештальт-терапии называется «собака сверху и собакой снизу», объясняется ниже и связана с противоположными частями личности. Перлз (1978) берет фрейдистскую концепцию суперэго и трансформирует ее в так называемую собаку сверху. Предполагается, что у нас есть авторитарная часть, связанная с интроецированной мыслью, а также ее противоположная часть, собака-снизу, угнетенная, которая также является продуктом другой интроецированной идеи.
Наследие Перлза - работа с противоположными чертами на пустом стуле. Собака сверху характеризуется самокритичностью и диктаторством, это часть личности, которая судит и говорит человеку, что он должен делать. Собака сверху всегда права в своих суждениях, никогда не ошибается, имеет право высказывать критику, подвергать сомнению и заставлять человека защищаться. Несмотря на видимую силу, Перлз говорил, что в схватке всегда побеждает собака снизу, обычно используя самоуничтожение, саботаж или откладывая ситуации (Де Кассо, 2003).
Обычно ни одна из них не слушает другую, что ясно указывает на то, что они функционируют как разрозненные единицы. Объяснение этого феномена может заключаться в том, что одна из двух (собака сверху/собака снизу) часто является интроекцией, которую человек не инкорпорировал должным образом (Кастанедо, 1981).
Обнаружив эту интроекцию, ее можно реструктурировать, чтобы сбалансировать пациента. Мы должны помнить, как трудно изменить что-то, когда мы не знаем, что оно существует, поэтому важно, чтобы человек осознавал эту полярность, в которой он находится.

Воображаемый Другой
Другим применением “пустого стула”, как было кратко указано, является его использование в тех случаях, когда у пациентов возникает конфликт с другим человеком, который недоступен для разрешения (географическое отсутствие, смерть и т. д.) или с которым, будучи он доступным, провести такую конфронтацию было бы невозможно (Филд и Горовиц, 1998).
Возможность воображаемого распоряжения другим человеком является мощным терапевтическим инструментом и может быть преобразована в способ, помогающий
пациенту положить конец незавершенным ситуациям, старым или текущим, избеганию и т. д. Исходная гипотеза состоит в том, что пациент переносит опыт, полученный во время терапии, в свою повседневную жизнь, так как его повседневные реакции и поведение также воспроизводятся во время сессий (Рамирес, 2011).
Перлз (1978) использовал полярность контакта-отстранения в качестве концепции взаимоотношений, отмечая, что не всякий контакт полезен для здоровья, и не всякий отказ от общения является патологическим, и что это следует оценивать в зависимости от ситуации. Иногда человек уходит, потому что не верит, что обладает необходимыми навыками, чтобы справиться с ситуацией. Однако благодаря “пустому стулу” пациенту предоставляется возможность обнаружить в себе способность решать конфликт с меньшим давлением и тревогой, чем те, которые вызывает воображаемое лицо в реальной жизни.
Пациент обращается к пустому стулу, чтобы выразить то, что хочет сказать этому человеку или отреагировать на его поведение в определенной ситуации, а затем, по указанию терапевта, может сесть на пустой стул и вести себя так, как будто он и есть этот человек, представляя, как бы этот человек отреагировал на услышанные слова. Пересаживаясь на пустой стул, пациент обычно раскрывает внутреннее представление о том человеке или отношениях, которые он поддерживает с ним, но не личность самого человека.
В различных ситуациях, а также для повышения эффективности техники, в качестве первого шага пациент может визуализировать человека, с которым он собирается работать. Для этого он в своем воображении представляет и затем описывает аспекты как его внешнего вида, телосложения, так и ощущений. Терапевт может задавать вопросы, например, об эмоциях, которые он испытывает в отношении человека, которого он визуализирует перед собой.
Диалог может быть прекращен, когда пациент получил и интегрировал новую информацию, которая появляется во время диалога, тем самым увеличивая свою осведомленность и ясность в отношении сложившейся ситуации. Это позволяет пациенту модифицировать свои внутренние переживания и значение всего происходящего в реальной ситуации. То есть человек, перенеся неразрешенную ранее ситуацию в свое настоящее, «здесь и сейчас», позволяет себе почувствовать, что происходит, и позволяет себе выразить то, что ему нужно(Фернандес-Пуч и др.). др., 2017 )

Соматизация
Область соматизации в гештальт-терапии исследует заболевания, прислушиваясь к сообщениям тела, чтобы достичь лучшего качества жизни и личных изменений. Речь идет о том, чтобы слушать свое тело, чтобы услышать себя и понять смысл определенного заболевания, но без бесполезной борьбы с традиционной медициной (Shnake, 2001).
Этот подход направлен на то, чтобы человек осознал, что его личность может способствовать, в определенный момент, возникновению заболевания в конкретном органе. Его гипотеза основана на концепции невроза, поскольку предполагает, что человек не принимает или отрицает какую-то собственную характеристику. Постоянное отрицание какой-либо характеристики может стать благодатной почвой для органа, который анатомически или физиологически имеет определенную уязвимость, может привести к заболеванию (Шнаке, 2005).
В этом контексте “слушание” тела может быть жизнеспособным и целебным для человека, помогая интерпретировать то, что с ним происходит. Шнаке (2007) обращается к телу, описывая его как холистическую сущность, единое целое, которое имеет способность исцеляться благодаря своей мудрости и выражению смысла его трансценденции в прожитой жизни. Это интегральное представление об организме, забытое долгое время на Западе, имеет свое отражение также в нейронауке благодаря открытиям, которые делаются в этой дисциплине (Кастелланос, 2022).
Перлз, пройдя путь через психоанализ, знал, что в различных телесных повреждениях задействованы не только биологические механизмы, но, следуя концепциям Капры (1985), что при заболевании необходимо целостно учитывать и эмоциональное состояние и взаимоотношения человека и его окружения.
По мнению Шнаке (2005), настойчивость предыдущих традиций, когда психический аппарат описывался отдельно от соматического, часто приводила к забвению терапевтами телесной составляющей, особенно когда многие из них не имели никакого опыта контакта с биологическими аспектами тела.
Перлз был первым, кто начал бороться с отчуждением от собственного тела. Он осудил способ, которым пациенты говорят о своем собственном теле или его частях - в третьем лице. Нам нужно, чтобы человек из простого «информатора» превратился в «главное действующее лицо», мы должны видеть не болезнь, а пациента, у которого есть симптомы.
Подход Стивенса (1977) вдохновил на создание различных способов почувствовать тело, чтобы человек осознал, какие ощущения или позы сопровождают его слова, и стал бы очевидным язык, отличный от того, которым он обычно пользуется - обрабатываемый корой головного мозга и измененный под влиянием жизненного опыта. В работе Перлза (2004) мы находим следующее размышление (с. 58): “Какие техники в настоящее время доступны для интеграции личности наших пациентов, то есть для восстановления организма и открытия пути к продуктивной самореализации?”
Работа представляет собой гештальт-диалог между человеком и его больным органом, в этом диалоге человек может узнать и восстановить собственные характеристики анатомии и физиологии органа, которые, изначально, ему трудно признать и принять для себя.
Согласно Перлзу (1978), можно разговаривать и диалогировать с любым объектом и человеком. Речь идет о том, чтобы человек мог интегрировать эти качества или характеристики. Речь идет о том, чтобы человек смог интегрировать эти отрицаемые качества или характеристики, и это позволит улучшить работу органа, хотя целью этой терапевтической работы является восстановление интеграции личности и уменьшение невроза. Человек устанавливает диалог между своим реальным Я, сидящим в одном кресле, и своим больным органом, проецируемым на другое, терапевт фиксирует возникающие изменения и информацию и служит ориентиром для этой работы.
Этот диалог необходимо поддерживать «здесь» и «сейчас», таким образом, человек может по-другому взглянуть на ситуацию, которая была связана с появлением симптомов. Шнаке (2007) указывает на способ связи с сообщениями тела посредством использования гештальт-диалогов на пустом стуле. Может показаться, что речь идет о разговоре с симптомом органа, но это не так. Необходимо обнаружить, отражает ли диалог внутренний конфликт пациента.

Работа психотерапевта будет направлена на то, чтобы связать человека со всеми его эмоциями и отношениями, со всей его социальной жизнью. Это максимальный момент отчуждения человека, поскольку он ощущает себя объектом, который необходимо починить. Один — это человек, который говорит и жалуется; другой - это болезнь, которая его атакует, враг, от которого нужно избавиться как можно быстрее.
Необходимо избавить симптомы и болезнь от статуса врагов. Нужно добиться того, чтобы человек перестал бороться с частью самого себя, которой в данный момент он приписывает свою боль или ограниченность. Таким образом, "то, что мы с трудом принимаем от другого человека, мы принимаем от собственных органов" (Шнаке, 2001, с. 203). Представляя роль пораженного органа, можно понять организм.

По мнению Шнаке (2007), в диалоге с частями тела есть ряд важных шагов:

Терапевт просит пациента связаться с той частью, на которую он жалуется, чтобы он мог осознать значение этой жалобы.
Терапевт просит его подробно описать, что происходит, что болит и к чему он приписывает свое недомогание.
Терапевт слушает с большим вниманием, чтобы понять, какая часть или орган несет ответственность.
Терапевт просит пациента сесть напротив и "стать" этой частью. Он дает ему несколько минут, чтобы представить себя в виде этого органа или части и описать себя. Начиная с этого момента, терапевт направляет пациента, чтобы он предоставил максимальное количество информации; помогает ему осознать характеристики и особенности этой части.
Терапевт просит поменяться местами с органом и выразить ему, что он чувствует.
Терапевт просит его снова пересесть, а сам садится на другой стул и объясняет, что сейчас он будет говорить от имени органа. Терапевт описывает себя, используя всю имеющуюся у него информацию о том органе, с которым ведется диалог, и спрашивает пациента, какое описание органа вызвало наибольшую реакцию. В этот момент происходит искусство диалога; благодаря молчанию и вниманию пациент, который отвергал или боялся какой-то характеристики органа, соединяется с органом - таким, каким он является, со своими особенностями, границами и т. д.
Когда человек реагирует на орган (чем мы с тобой похожи?), он обычно соединяется с личными темами, с аспектами личности, которые противоположны некоторым чертам, выраженным органом, который говорил.
Терапевт остается в роли органа, и диалог продолжается. На этом этапе необходима неинтерпретативная феноменологическая установка.
Для завершения пациент снова принимает роль органа и выражает себя от первого лица, максимально осознавая свою роль.

Описанные шаги — это путь, по которому человеку придется пройти, чтобы интегрировать отрицаемые аспекты себя, иногда полярные и разобщенные аспекты. Понимание собственной структуры, анатомических и физиологических характеристик становится существенным для терапевта в работе в рамках этого подхода. Терапевт должен уметь передать пациенту знание о функционировании организма, а также восстановить доверие к организму.

Обсуждение
Пустой стул – очень эффективный прием в работе с незавершенными ситуациями, внутренней растерянностью и межличностными конфликтами. Однако гештальт-терапевт должен обладать достаточными навыками, чтобы понять, что происходящее — это не простой переход с одного стула на другой; что это не задача, которую пациент выполняет просто потому, что ему говорит терапевт. Должны быть вовлечены мысли и чувства, которые можно увидеть в деталях, таких как выражение лица, появление слез и/или движения тела. Терапевт внимательно следит и определяет, не является ли ситуация, с которой он работает, настолько жесткой или настолько некомфортной для пациента, что он не может войти в переживание; в этих случаях использование техники “пустого стула” нецелесообразно.
Другим аспектом, который следует учитывать, является серьезность дисфункции, с которой сталкивается пациент. В этом смысле пустой стул не рекомендуется пациентам с серьезными расстройствами, такими как, например, пограничное расстройство личности, психотические структуры в целом или тяжелые тревожные состояния. Иначе говоря, это не рекомендуется пациентам, чья идентичность поддерживается с большим трудом (D'Acri et al., 2015).
В конце концов, терапевтическая работа подразумевает осознание того, что чувствует человек и что ему может быть нужно, что является двумя фундаментальными принципами в гештальт-терапии. Таким образом, из всего вышесказанного ясно, что “пустой стул” – это место, где откладывается конфликт, который приносит пациент, и в то же время это место, где появляется его решение.

Библиография
Ayala, R. y Martínez, M. C. (2020). Terapia de aceptación y compromiso y terapia gestalt: Factores de convergencia. Revista de Psicoterapia, 31 (116), 263-278. https://doi.org/10.33898 rdp.v31i116.368
Capra, F. (1985). El punto crucial. Ciencia, sociedad y cultura naciente. Integral. https:// www.academia.edu/24596160/EL_PUNTO_CRUCIAL_Ciencia_sociedad_y_cultura_naciente
Castanedo, C. (1981). El uso de las polaridades en la terapia gestáltica. Rev. Cost. Cienc. Méd, 2 (2), 7-15. https://www.binasss.sa.cr/revistas/rccm/v2n2/art3.pdf
Castanedo, C. (1988). Terapia Gestalt. Enfoque centrado en el aquí y ahora. Herder.
Castanedo, C. y Bueno, J. A. (Coords.). (2011). Psicología de la educación aplicada (4a ed.). Editorial CCS.
Castellanos, N. (2022). Neurociencia del cuerpo. Kairós.
D ́Acri, G. Lima, P. y Orgler, S. (2015). Diccionario de terapia gestalt. Asociación Cultural Los Libros del CTP.
De Casso, P. (2003). Gestalt. Terapia de autenticidad. Kairós.

Fernández-Puig, V., Farriols, N. y Segura, J. (2017). Aportaciones de las neurociencias a la comprensión de la experiencia psicoterapéutica humanista. Revista de Psicoterapia, 28 (107), 127-141. https://doi.org/10.33898/rdp.v28i107.172
Field, N. P. y Horowitz, M. J. (1998). Applying an empty-chair monologue paradigm to examine unresolved grief [Aplicación de un paradigma de monólogo de silla vacía para examinar el duelo no resuelto]. Psychiatry, 61 (4), 279-287. https://doi.org/10.1080/00332747.1998.11024840
Ginger, S. y Ginger, A. (1993). La gestalt; una terapia de contacto. El Manual Moderno. https:// www.academia.edu/63948344/S_Ginger_1993_La_Gestalt_una_terapia_de_contacto
Martín, A. (2006).
Manual práctico de psicoterapia gestalt. Descleé de Borouwer. https://www.academia.edu/ 9787155/Ángeles_Mart%C3%ADn_MANUAL_PRÁCTICO_DE_PSICOTERAPIA_GESTALT
Naranjo, C. (2017). Terapia gestalt. Actitud y práctica de un experiencialismo ateórico. La Llave.
Peñarrubia, F. (1998). Terapia gestalt. La vía del vacío fértil. Alianza Editorial.
Perls, F. (1978). Aquí y ahora. Cuatro Vientos.
Perls, F. (2004). A gestalt-terápia alapvetése: Terápia testközelből [Fundamentos de la terapia Gestalt: Terapia de cerca]. Ursus Libris.
Ramírez, I. (2011). La Terapia Gestalt y la presencia terapéutica de Fritz Perls: una entrevista a Claudio Naranjo. Universitas Psychologica, 10 (1), 287-296.
Schnake, A. (1981). Transferencia y contratransferencia en terapia gestáltica. Acta Psiquiátrica y Psicológica de América Latina. 27 (4-5), 304-310.
Schnake, A. (2001). La voz del síntoma. Cuatro Vientos.
Schnake, A. (2005). Los diálogos con el cuerpo. El enfoque holístico de la enfermedad. Cuatro Vientos.
Schnake, A. (2007). Enfermedad, síntoma y carácter: diálogos gestálticos con el cuerpo. Cuatro Vientos.
Sinay, S. (1997). Gestalt for beginners [Gestalt para principiantes]. Writers & Readers.
Stevens, J. (1977). Isto é gestalt [Esto es Gestalt]. Summus.
Vásquez-Dextre, E. R. (2016). Mindfulness: Conceptos generales, psicoterapia y aplicaciones clínicas. Revista de Neuro-Psiquiatría, 79 (1), 42-51. http://www.scielo.org.pe/pdf/rnp/ v79n1a06v79n1.pdf
Wilber, K. (1985). La conciencia sin fronteras. Kairós